ЯКОВ-ЮВЕЛИР. НАЧАЛО

На прошедших Женевских часовых днях (Geneva Watch Days), как обычно, особое внимание привлекали к себе новинки от женевской марки Jacob & Co. Среди них были и выполненные в «биткойновой эстетике» часы из коллекции Astronomia, и обновленная коллекция Epic, и многое другое.

Но подробнее хотелось бы рассказать не о новинках, а о личности создателя знаменитой марки — Джейкобе Арабо, или Якове Арабове. На самом деле личность эта заслуживает того, чтобы о ней написали не то что журнальную статью, а целую книгу. И лучше всего это получилось бы у писателя Сергея Довлатова: уж очень похож Джейкоб-Яков на его персонажей, особенно на заре своей профессиональной деятельности.

Яков Арабов родился в Ташкенте в еврейской семье. Его отец был служащим на пивзаводе, мать — парикмахером. Когда Якову исполнилось 14 лет, семья эмигрировала в Америку, поселилась в Нью-Йорке, в районе Форест-Хиллс — том самом, где жил Довлатов. Обосновался он там в 1978 году, а Арабовы приехали в начале 80-х. То есть Яков ходил со знаменитым писателем по одним улицам, вполне мог попадаться ему на глаза и даже оказаться героем одного из его рассказов, среди множества других обитателей пестрого мирка Форест-Хиллс, который Довлатов описывал с большой иронией и большой любовью.

Но на этом совпадения не заканчиваются. После школы Яков пошел на ювелирные курсы (обучение частично оплачивало государство). Судя по всему, это были те же самые курсы, на которых учился Довлатов. Вот их описание из повести «Иностранка».

«Ювелирные курсы занимали весь третий этаж мрачноватого блочного дома на Четырнадцатой улице. Руководил ими мистер Хигби, человек с наружностью умеренно выпивающего офицера. Он сказал Марусе через переводчика:

— Я десять лет учился живописи, а стал несчастным ювелиром. Разве это жизнь?!..

Переводчиком у него работал эмигрант из Борисполя — Леня. В будущем Леня собирался открыть магазин ювелирных изделий. Он говорил:

— На этом я всегда заработаю свою трудовую копейку…

Всех учащихся разбили на группы. Каждому выдали набор инструментов. У каждого на столе была паяльная лампа, тиски и штатив.

В углу постоянно гудел никелированный кипятильник. Рядом возвышался дубовый стеллаж. Там в специальных коробках хранились работы бывших учащихся. Они показались Марусе безвкусными. Какой-то Барри Льюис выковал из серебра миниатюрный детородный орган…

В каждой группе был преподаватель. Марусе достался пан Венчислав Глинский, беженец из Кракова. Он целыми днями курил, роняя пепел себе на брюки.

Занятий фактически не было. Каждый делал все, что ему хотелось. Одни паяли, другие сверлили, третьи вырезали фигурки из жести».

В общем, можно представить себе атмосферу. Довлатов был великовозрастным немотивированным студентом. Ювелиром он, разумеется, не стал, как и героиня «Иностранки» Маруся. А вот юный Яков Арабов относился к делу по-другому (не он ли прототип Лени из Борисполя?). Его обучение прошло настолько успешно, что уже через короткое время он открыл ювелирный киоск на Манхэттене, где торговал собственной продукцией.

В один прекрасный день в магазинчик Якова зашел рэпер, который вскоре прославился под именем Notorious B.I.G. У нью-йоркского музыканта и у ювелира из Ташкента оказались одинаковые представления о прекрасном: золота должно быть много, очень-очень много. Notorious B.I.G. дал Якову прозвище Jacob the Jeweler и рассказал о нем всем своим друзьям — таким же, как и он, будущим звездам рэпа. Нужно понимать особенности английского языка: «The Jeweler» — это вам не какой-то «a jeweler». Это ювелир такой, какой надо ювелир. Главный ювелир.

Популярность изделий Якова Арабова в рэп-тусовке росла стремительно. Музыканты не только покупали его украшения — они упоминали его в своих текстах. Канье Уэст (великий Канье Уэст!) пел: «Я зашел к Джейкобу, я хочу сиять», 50 Cent (тоже великий!): «Я повел ее в Бриллиантовый квартал, я представил ее Джейкобу». О нем пели Джей Зи и Бейонсе, и этот список можно продолжать.

Яков, уже Джейкоб, старался оправдать их ожидания. Помимо украшений, он начал делать часы. Он был пионером стиля «блинг-блинг» в часовом деле. «Блинг-блинг» — это когда всего чересчур. У всех две часовых зоны в часах, максимум три, а у Джейкоба — пять (его знаменитая модель Five Time Zone)! Зачем? Потому что круто! Если уж украшать часы бриллиантами, то щедрой рукой, с горкой, чтоб не застегивались манжеты. Часы вообще нельзя прятать под манжетами — их должны видеть все и всегда.

Оказалось, это именно то, что нужно знаменитостям. Не точность хода, не традиции, не инновации — «блинг-блинг»! Часы Джейкоба стали замечать на запястьях Мадонны, Боно, Элтона Джона, Рианны, Майкла Джордана, Дэвида Бекхэма. Так начался путь Арабо к мировой славе. Однако Jacob the Jeweler понимал, что слава — дама капризная, она любит людей основательных. Поэтому он переехал в Швейцарию, создал здесь инновационное производство и с этих пор удивляет не количеством драгоценных камней (точнее, не только количеством камней), а головокружительными техническими решениями. Но это уже совсем другая история…